Что такое государство – очень сложно сформулировать, но по сути своей – это необходимое условие развития большой общности людей, которую мы называем нацией, народом. Государство для этой сущности является базовым условием согласованности, держателем всех правил, процессов, институтов, норм, принципов, традиций, ритуалов, обрядов...

Если выражаться языком метафор, государство можно сравнить с деревом. Недаром этот образ часто употребляется и в эпосах, и в притчах, и даже в вероучительных основах. Государство – это и есть древо, которое произрастает из плодородного слоя, тела народа, состоящего из родов, сообществ: социальных мультигрупп, макрогрупп с их различными культурами, которые питают материнским раствором корневую систему древа. А своей кроной это древо тянется к свету, к душе нации, народа, и свет этот осоляет его крону, и в этой встрече тела и души народа через древо государства формируется неповторимая цветущая сложность, созидающая дух как уникальную атмосферу. У любого государства, помимо его физического функционирования есть сакральная составляющая – метафизическое воздействие. Тонкий мир откликается на действие мира вещественного. Отсюда произрастает понимание, почему государство вправе создавать элиту и управлять элитой, и это обязательно сакрализируется. Общество это всё принимает, государство укрепляется и самодержится. Но как только светило сакральности исчезает, звучит критика, народ утрачивает понимание, кто им управляет, и начинается усыхание этого древа или его мимикрия. И оно превращается в иную сущность, которая развивается по другим законам на вненародной гидропонике и под лучами искусственного света.

Сильное государство, с крепким народом, с собранным духом живёт именно как дерево, оно полно-ценно и полно-сильно, ключевой корень здесь – полнота. Если рассматривать общество как древо, то мы обнаружим, что оно очень чувствительно ко всем ситуациям, как с точки зрения его освещения, так и с точки зрения его питания: оно сразу начинает скидывать листву, у него начинают отсыхать ветки, поскольку оно очень чувствительно к смыслам. Но если таких факторов становится много, оно не успевает реагировать и превращается в мимикрию: перед нами древо, но древо лишь по форме, а по сути – это совершенно иная сущность. Природу этой сущности можно охарактеризовать как нечувствительную. Эта сущность утрачивает способность чувствовать истинный свет, естественную питательную среду и вот уже перед нами не древо, а нечто иное, что питается другим, потому что запитано от другого и его не насыщает ни слой, на котором оно базируется, ни свет, который ему светит. Происходит потеря чувствительности, а, следовательно, избирательности и начинаются всевозможные оторванные от тела и души народа искусственные процессы.

Самоистребление как стратегия коллективного Запада

Сейчас очень много всевозможных дискуссий, что же происходит с нашими «партнёрами», да и, по касательной, с нами: много наблюдаемых решений принимаются не только логике вопреки, но и направлены на саморазрушение и самоистребление. На первый взгляд, когда анализируешь принимаемые решения, думаешь, что возможно, есть некий гениальный план, но, когда собираешь картину происходящего, приходит устойчивое понимание, что некоторые тенденции в управлении государствами ведут к фатальным последствиям. Наши эксперты в голос говорят, что неимоверные усилия Запада сохранить стабильность напрямую направлены на разрушение их основ. Но особенность всего происходящего заключается в том, что мы многое у них заимствовали и всю систему управления построили на моделях, методиках и приёмах западного образца. Мы всё внедряли у себя от них, исходя из того, что это цивилизационный образец передового развития. Но, если мы видим какая происходит агония с этими государствами, то нашей первостепеннейшей задачей является срочно в себе выкосить всё, что мы бездумно себе имплантировали, включая онтологические модели: как устроено принятие решений, как устроена политическая система, как устроено взаимодействие с обществом, как устроена финансовая система, как устроена система поддержки инициатив: общественных, инновационных, производственных… Как формируется реакция на саморегулирование, самоорганизацию, на иную самодеятельность.

Для примера можно взять основу государства – семью. Мы наделяем семьи жильём через ипотеку. Это значит, мы не просто выделяем площади для развития тем, кто взял на себя бремя укрепления государства – создание семьи, мы их загоняем в длинные долги на десятки лет, обеспечивая жизнь банкам. Так мы совершенствуем народосбережение или развиваем банковскую систему?! Или взять нагромождения в налоговой системе: государство, обладающее всем пулом денег, эмитируя эти деньги, при этом строит несуразную систему налогообложения на базовые зарплаты граждан, которые, по сути, вообще доходом не являются. Какой резон собирать с них деньги, когда все бюджеты всё равно у государства? И эту систему мы усердно скопировали у гегемонов. Вообще – огромное количество пустых систем, которые мы скопировали, прикрутили их к себе и живём с ними в состоянии привычного вывиха. Это всё требует отрезвляющего переосмысления на этом этапе исторического разворота.

Глупое государство и чуткое государство

Государство, теряющее чувствительность, становится глупым. Оно не воспринимает тенденции, неспособно обрабатывать сигналы снизу, не имеет качественной обратной связи, а только создаёт искусственные тренды внутри себя, где элиты замыкаются в некий изолирующий кокон. Яркий пример из нашей жизни: для того, чтобы наше скопированное государство отреагировало на рождение третьего ребёнка надо, чтобы кто-то, где-то написал заявление куда-то. Или, например, появилось какое-то сообщество, оно что-то обсуждает, там рождаются конструктивные предложения… Пока они не превратятся в протестную сущность, государство их не замечает. Или появился новый лидер, вокруг него начинает собираться много людей, они начинают интересоваться идеями этого человека, новым явлением… Даже, если он говорит своевременные и жизненно важные для государства вещи, на него никто внимания не обратит, пока он не выйдет в протест! То есть, если человек не проявит инициативу уже в деструктивной форме, то государство так и не отреагирует. Государство, которое работает по запросу, которое не чувствует своё население, этого человека не воспринимает, поскольку у него нет механизмов чувствительности. А вопрос состоит в том: способно ли государство, как древо, на вдруг народившуюся плодотворную активность сразу распространить свою корневую систему, чтобы включить её в свой контур, в своё восприятие и наполниться новыми соками? Или пока не будет запрос превышать все мыслимые пороги, оно так и не станет реагировать?! Поэтому глупое государство – это нечувствительное государство, которое изменение среды не может воспринять и на него сориентироваться: уже дух события, или явления ушёл, или погас, а древо государства так и не смогло изменить свою крону, развернуть свои ветки, открыть свои листья навстречу питательным потокам живой нарождающейся силы, то есть вопрос совершенного государства – это в первую очередь вопрос чувствительности к внешней среде.

Как должно быть перестроено государство, все его институты, чтобы оно обладало чувствительностью, но не регуляторно-ограничивающей, а включающей в себя, интегрирующей, содействующей, которая стимулирует естественный процесс саморазвития, самоорганизации? Как нам настроить государство, которое не капсулирует элиту в неких умонастроениях, не связанных с людьми, что мы наблюдаем у наших «партнёров»: когда им необходимо создать какой-либо общественный тренд, ведётся дичайшая дезинформация для удержания капсулированной государственной системы? И какие системы мы должны срочно из себя изжить, изменить, чтобы перестроить свою жизнь, восстановить исконную эту чувствительность, которая за нашу тысячелетнюю историю собрала такое государство, освоила такие пространства, создала такую культурную сущность? Ведь были же процессы саморегуляции, самоорганизации, когда общество было чувствительно, откликалось на внешние процессы… Каким образом наш народ освоил такую территорию, распространился, интегрировался? Это же не только потому, что, где-то, в каком-то тереме сидел великий мыслитель, который всё это придумал, организовал и воплотил. Нет, конечно!

Это была мощная саморегулирующаяся система с процессами распространения, присоединения, поглощения, адаптации, включения в единый народ, наделения какими-то функциями. Не могло существовать в то время, при тех коммуникациях, такого разнопланового и такого масштабного государства без естественных систем восприятия всего происходящего, где за счет коллективных сущностей и определённых моделей поведения всё это встраивалось естественным путём. Как нам, наблюдая за нашими партнёрами, обнаруживая стремительное оглупление общепринятой модели государства, то бишь, потери чувствительности, глядя в это зеркало, увидеть, что мы себе переняли, как с этим разобраться, как восстановить, а может и кардинально поменять определённые институты, их способы существования, чтобы наше древо-государство чутко следило и воспринимало дух нашего народа, всю его глубинную плодородную мудрость, самоорганизацию и корни его были запитаны именно в этом.

Картина маслом

Сейчас вся здравомыслящая общественность половины мира смотрит на происходящее и удивляется: как же такое возможно? А дело в тенденциях: например, начинается волна «за права человека», но без рассмотрения обязанностей, или предельная индивидуализация без хоть какого-то учёта коллективности, когда воспевается человек успеха, или эффективность без этики, когда в погоне за показателями разрушаются вековые устои, или ценности физиологические вместо духовных, когда долго смакуются пикантные подробности, за которыми забывается, куда вообще устремлён человек... В привычный ход вещей по всему миру внедряется инверсная система. И вот сейчас мы смотрим на то, что происходит, на высочайший уровень деградации и хочется задать вопрос: а мы-то ведь скопировали все эти системы тоже, дело же в системах! Система, которая в свою очередь состоит из систем, развивается, захватывает пространство: корпорации как денежные сущности, которые занимают всё жизненное пространство человека в части его потребления; средства массовой информации, которые распространяются за счет тревожных сигналов в сенсационно-рейтинговых форматах и прочих низменных интересах… Реклама, которая существует на трюках, распаковывающих табу и растормаживающих низменные стремления; мониторинг профилей в соцсетях, чтобы контролировать внимание человека и максимально обложить его предложениями; необходимость контролируемого запроса от любого социального явления, которое важно для государства, но если это явление не проявится по отношению к государству, не напишет заявления, не подаст на грант, не обратит на себя внимание иным способом, государство в нынешнем виде не узнает, что есть такое явление, что оно существенно, что его необходимо воспринимать, работать и взаимодействовать с ним. Если социальная сущность, получив грант и развернув конструктивную деятельность, весьма полезную для государства, не подаст на грант и не выдержит конкурс вторично, государство легко перестаёт воспринимать на своём экране эту активность, хотя она для него может быть очень полезна. Такая же история с талантами в спорте: если нет спонсора, способного платить за мальчишку или за девушку, он/она никогда не пробьются никуда… А значит, что это вопрос не таланта, а только частного лица, которое берет на себя ответственность за становление этого спортсмена!

Есть некая сущность под названием государство, а оно совсем невосприимчиво, оно в самом себе, реагирует только на укол… И то, не во всех местах и только на сильные уколы! Вот что это такое? Как действует нервная система такого государства? Что это за сущность, отстраивающая себя в формате полного нечувствия? Вместе с тем, мы изумляемся тому финишу, который мы наблюдаем, всматриваясь в наших «партнёров»… Но, друзья, это ведь наше зеркало! Это всё мы скопировали, заимствовали, имплантировали себе и используем даже на уровне ценностей. Но прекрасно в этой ситуации, что разглядели мы это всё именно в ключевой исторический момент, что очень важно для нас: всматриваясь в «партнеров», мы видим себя.

Исцеление государства

Излечение государства от глупости – это привлечение в механику принятия решений сообществ как коллективных сущностей. Но это не означает привлечение каких-то рыхлых ассоциаций, скорее – задействование плотно сформированных групп, которые имеют понимание о своём предназначении, определённую культуру: миссию, этику, правила и кристаллизованные в себе ценности, которые за счет устремлённости и за счет согласованности способны к формированию предвосхищения грядущего. Надо, чтобы государство научилось работать с трендами, но не случайными трендами перебора экспертов: эти эксперты думают так, а эти эксперты думают так, а с консенсусом по тому или иному вопросу, рождённым коллективной, ценностно и морфологически плотной сущностью.

Несколько слов об экспертах. Использование государством экспертов это тоже форма глупости. По одной простой причине: они – это некий слой людей, где каждый хочет и должен быть оригинальным. Чтобы эксперт имел какое-то значение, он должен выделяться, сильно отличаться от других, иначе его авторитет теряется – чем больше он похож на других, тем меньше значимость такого эксперта. Он должен быть ярок, он должен отстаивать свою позицию по любому: правильную – не правильную, это неважно! Эксперт – это артист от интеллекта и сам этот статус делает его позицию ложной по определению. Он никогда не будет соглашаться с коллегой, иначе пропадает сшибка, столкновение, которым питается сенсационно-рейтинговый формат наших СМИ, поскольку если они договорились и вышли в коллективную позицию, то оба сгорели, утратили внимание аудитории. Поэтому, когда государство начинает перебирать экспертов, оно опирается на ложное представление собственной значимости эксперта, но никак не на общественно-полезное видение предмета. А сейчас во многих типовых государствах статус эксперта возведен чуть ли не в ранг святости: они участвуют в подготовке документов, они пишут индивидуальные предложения, они экспертируют в закрытом режиме какие-то государственные решения… А по сути – это ложная позиция, всего лишь игра интеллекта, которая к действительности не имеет никакого отношения. Действительность всегда усреднённая, понимание о ней достигается консенсусом. Но этого мало. Мало того, что эксперты неспособны к консенсусу. Для того, чтобы ещё работать не на срезе настоящего, а на перспективу будущего, важно чтобы та группа, которая собралась вокруг предмета обсуждения, обладала опытом деятельности в этой сфере, а не была собранием атомизированных говорителей по теме. Очень важно, чтобы эти люди согласовались по тому, что они объявляют своей позицией. Не просто выдали интеллектуальное знание и дальше – не рассветай. Если они носители темы, они должны взять на себя ответственность за объявленные действия. Таким образом, если они согласуются друг с другом, они говорят не о том, что они считают, а говорят, куда они устремлены. Это двойное действие, которое обеспечивает общественный договор по теме, поскольку он – это не только фиксация настоящего, он рождается при встречном взаимодействии лиц, принимающих решения и тех, кто отвечает деятельно за тему, достижение предвосхищения грядущего в активной позиции: мы договорились, что грядущее определяем вот так, мы договорились, что время его наступления мы предвосхищаем эдак, мы договорились, что мы слаженно и синхронно будем действовать для его приближения – это встречные, объявленные действия по согласованной позиции направленные к достижению заявленного. Тогда государство, как огромный чуткий механизм начинает управлять будущим через сплочённые тематические сообщества. Для этого необходимы генерационные центры коллективных сущностей, а не экспертные выбросы: согласовательное мероприятие с носителями тем и с лицами, принимающими решения по данной теме. И тогда государство начинает выполнять свою регуляторную функцию. Сейчас во многих странах такое положение дел отсутствует. Там получается, что носители тем между собой никак не взаимодействуют, каждый выживает как может и ищет лихорадочно какие-то лазейки, зоны возможностей, поскольку быстро меняются обстоятельства и у них нет возможности согласоваться. К тому же, они все находятся в соревновательной позиции по отношении друг к другу, ослабляя себя.

Вообще, соревновательная позиция хороша в спорте, а не в реальной практической деятельности, где требуются большие ресурсы, где требуется высокая ответственность за перспективы всего общества, соревновательность ущербна. Там, наоборот, требуется сосредоточение, там требуется распределение нагрузки среди всех, там требуется кооперация, но никак не соревнование. Этот способ развития контрпродуктивен, поскольку, где двое соревнуются, один должен сойти, его выключает сам способ такого существования.

Коллективные сущности как залог стремительного развития

Чтобы управлять будущим, необходимы согласительные, продуманные мероприятия. Сегодня в государствах, где развито лоббирование (ещё один заимствованный глупый процесс), все реальные деятели находятся в ведении лиц, принимающих решения и занимают при них второстепенную позицию. Почему сейчас в странах Запада бизнес, в отношении которого принимаются решения совершенно дикие, безумные, которые наступают на все его интересы и общества, сам сделать ничего не может? Да просто он находится заложником принятия этих решений. Глупое государство за счет механики лоббирования превратило реальных деятелей во второстепенных акторов: всё зависит от лиц, принимающих решения – и тематическое содержание, и экономическое содержание, и программа жизни людей. Директивно заявляются какие-то представления о будущем, попираются духовно-нравственные нормы – всё заявляется и воплощается некой закрытой группой политической гидропоники, и мы видим это тотальное оглупление древа государства за счёт капсулирования. Всё это происходит ввиду буквального распятия общественного сознания, дробления его и разрушения экспертными мнениями… Поэтому мы должны в своём царстве-государстве объявить понятие экспертов вне закона! Это должно стать запрещённой деятельностью. Экспертное мнение как метод надо ликвидировать из всех процедур принятия решений. На самом деле, если вдуматься в суть, любой человек обладает экспертизой: дворник, который метёт двор, обладает полной экспертизой по этому двору. Он знает, где там урна, куда больше всего падает листва, куда собирать снег. Ребёнок, который играет в своей детской комнате, обладает полной экспертизой по структуре игрушек, которые в его комнате: он знает, где у него солдатики, где у него мячик, где любимая пожарная машинка. Домохозяйка, которая готовит русский борщ, – эксперт своей кухни, она прекрасно знает где и что у неё лежит: где кастрюли, где сковородки, где половник, она знает где стоит холодильник, где в нём лежит свекла, где в морозилке мясо, где ножи, какой они заточки и т.п. То есть, каждый человек в какой-то части эксперт. Даже бомж, который тусит на вокзале, прекрасно знает, где надо находиться в какой час потока пассажиров, чтобы собрать максимальное количество милостыни! Экспертность – это заточенность любого человека на какой-то теме, которая для него является важной, превалирующей. Не существует никаких спецэкспертов! Есть эрудиты. Но эрудиты ориентированы на комплекс знаний. А знать и уметь – вещи разные. А тем более уметь и понимать, как это встраивается в целое, а ещё потом и брать на себя ответственность – это совершенно иное дело… Так вот, чтобы государство стало умным, надо понятие «эксперт» объявить вне закона!

А чем же заменить экспертов? А заменить их можно только деятельными сообществами – устойчивыми коллективными сущностями, которые способны предвосхищать грядущее, пропуская себя через объявленное действие в социально активную позицию в рамках достижения грядущего и выполнения визионерской коллективной функции. Почему? Потому что никакое индивидуальное идеальное намерение несовместимо с текущим социумом. Любое идеальное намерение совместимо с обществом только через социальную группу, поскольку ячейкой общества является группа, а не человек. Социум понимает и принимает только тот элемент, который обладает внутренними правилами коллективности. Общество не воспринимает элементы, в которых нет социальной сути. А сам человек является представителем сразу многих групп и несёт на себе отпечатки их социальности, а не моно-правило какой-то деятельности. Поэтому, только группа, обретшая понимание своего предназначения, свою культуру, свои ценности понятна социуму. В таком случае социум воспринимает какое-то коллективное намерение, которое должно опираться на понимание предмета с его проблематикой, вокруг которого они собрались. Это выражается в устремлённости к предвосхищению грядущего, предназначением, правилами, культурой, ценностями – должна быть ёмкость социального значения, а она формируется между людьми, то есть в недрах устойчивой ячейки социума проявляется содержание, которое встраивается в целое представление грядущего и спаивается совместным переживанием нации как сущности политической. Заменить экспертов можно только коллективными устойчивыми сущностями, которые заявили себя и взяли на себя по силам то намерение, которое формирует в них устремлённость к предвосхищению грядущего, за которое они будут отвечать вплоть до воплощения. Таким образом, умное государство может делегировать такую роль только коллективным акторам: они одновременно выполняют функцию и тематического содержания, они в себе хранят ценности – этику (зачем? Почему? Как? Во имя чего?), они же тогда отвечают за ресурс, которым общество их наделяет, поскольку любую коллективность общество наделяет ресурсом автоматически, по сути своей. Мы почему-то считаем, что не наделяем ресурсом корпорации. На самом деле, они занимают долю рынка, они нас используют, продавая нам результаты своей деятельности, они используют недра, подготовленных людей и т.п. Поскольку любая коллективность забирает ресурс, мы не должны стихийно эти ресурсы им отдавать: появилась какая-то компания, она объявила, что производит то-то, а потом владелец компании поменял гражданство, продал акции и куда-то уехал и вообще – непонятно, какой этики он придерживается… Все коллективные сущности, которые производит на свет государство как всеобъемлющая сущность должны быть наделены ресурсом по праву чувствительного государства, а точнее – чуткого государства! Как государство реагирует на преступные сообщества и пресекает их деятельность, с таким же рвением оно и должно поддерживать, развивать и оберегать тематические сообщества, рождающиеся в устремленности к предвосхищению грядущего… Отслеживать и причинять им непоправимую пользу! Эту ситуацию надо зеркалить: государство должно быстро, как мозг, реагировать на любую социальную ситуацию, быстро выстраивать синопсисы: это и есть нейронная система! Государство, подобно живому древу, должно превратиться из глупой машины, которая работает как арифмометр, в государство XXII века, которое работает как нейронная система: государство должно стать неким прообразом естественных интеллектуальных алгоритмов. Это можно создавать необязательно на компьютерах и иже с ними, но можно сделать на человеческом администрировании, просто перестроив его чувствительность и принципы. Поэтому любая коллективность должна быть наделена ресурсом осознанно: сам факт коллективности – это уже ресурс. Какие-то люди из сообщества тратят своё время, собираются, концентрируют своё внимание (а кроме нескольких часов ежедневного внимания, у человека больше ничего и нет), задействуют свой интеллект – запускают какую-то деятельность. Она должна быть ценностно-ориентирована, должна быть оправдана, она должна объявить о своих действиях в достижении грядущего.

Поскольку общество состоит из людей и собрано их устремлённостью, то и представляет из себя некоего коллективного человека, но человека двухсоставного, состоящего из человека внутреннего и человека внешнего. А теперь зададим себе вопрос: какой человек выигрывает в сражении? А тот, кто силён телом, быстр, ловок, а в духе твёрд. Давайте будем стремиться к такому обществу, а, следовательно, и государству: чуткому, быстрому, мгновенно реагирующему на всякое движение коллективных сущностей и удерживающему правила, принципы и духовно-нравственные нормы в соответствии с нашей исконной многовековой культурно-исторической традицией.

Алексей Вайц